Обзор судебной практики верховного суда рф n 1 2020 утв президиумом верховного суда рф

Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020)

Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020) , раздел «Практика применения законодательства о налогах и сборах и об обязательных страховых взносах во внебюджетные фонды».

Документ опубликован на сайте http://www.vsrf.ru/ в июне 2020 г.

В обзор ВС РФ включены наиболее важные судебные кейсы по налогам и сборам за 1-й квартал 2020 года (п. 34 – 38).

Так, в п. 34 приводится дело ООО «КРКА ФАРМА», в котором налогоплательщик выиграл спор, в том числе и благодаря разъяснению ФНС РФ по спорному вопросу.

В пункте 36 приведено дело ООО «Сладкая жизнь Н.Н.» по вопросу вычета НДС по рекламным расходам.

34. Решение налогового органа, принятое в результате налоговой проверки, может быть признано незаконным, если доначисления налогов произведено вопреки разъяснениям Федеральной налоговой службы, опубликованным для всеобщего сведения, направленным в адрес территориальных налоговых органов для использования в работе и способным сформировать соответствующие ожидания оценки правильности своего поведения у налогоплательщиков.

Налогоплательщик (далее — покупатель) заключил с обществом (далее — продавец) договор на поставку лекарственных препаратов.

Между продавцом и покупателем также заключены дополнительные соглашения, согласно которым покупателю предоставляется премия в виде кредит-ноты на последний день отчетного периода на основании письменного расчета, где стороны подтверждают сумму закупленной продукции и размер причитающейся премии. Предоставленная премия засчитывается в счет непогашенной задолженности покупателя. При отсутствии задолженности премия засчитывается как оплата будущих поставок.

В дополнительных соглашениях указано, что премия является самостоятельным вознаграждением, не приводящим к изменению цены единицы продукции, закупаемой покупателем по договору. Предоставление премии не требует исправления или переоформления товаросопроводительных документов.

По результатам проверки налоговым органом принято решение о доначислении покупателю НДС, начислены пени.

Основанием для доначисления названных сумм НДС и пеней послужил вывод налогового органа о нарушении покупателем подп. 4 п. 3 ст. 170 НК РФ, поскольку он не произвел корректировку своих налоговых обязанностей и не восстановил суммы НДС, ранее принятые к вычету, в связи с получением названных премий от продавца.

Не согласившись с произведенными доначислениями, покупатель обратился в арбитражный суд с заявлением о признании решения налогового органа незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, заявленное требование удовлетворено.

Постановлением арбитражного суда округа указанные судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Суд округа указал, что судами первой и апелляционной инстанций не учтены доводы налогового органа относительно того, что в заключенном договоре предоставление премий поставлено в зависимость от выполнения таких условий, как достижение определенного объема продаж товаров, своевременность оплаты т.п. Как отметил суд округа, это может означать, что согласованные условия предоставления премии не вышли за пределы исполнения обязательств по договорам поставки (передача товаров и их оплата) и, следовательно, предоставление премий фактически изменяет цену договора.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление арбитражного суда округа и оставила в силе решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, отметив следующее.

В соответствии с положением о Федеральной налоговой службе, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 30 сентября 2004 г. N 506 (пп. 1 и 2, подп. 5.6 и 6.3), к полномочиям Федеральной налоговой службы как федерального органа исполнительной власти уполномоченного по контролю и надзору в области налогов и сборов и находящегося в ведении Министерства финансов Российской Федерации отнесено информирование налогоплательщиков о законодательстве о налогах и сборах, разъяснение вопросов, отнесенных к сфере деятельности данного органа.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 31 марта 2015 г. N 6-П отмечено, что тем самым не исключается право Федеральной налоговой службы принимать акты информационно-разъяснительного характера для обеспечения единообразного применения налогового законодательства налоговыми органами на всей территории Российской Федерации.

В силу принципа ведомственной субординации территориальные налоговые органы обязаны в правоотношениях с налогоплательщиками руководствоваться исходящими от Федеральной налоговой службы разъяснениями норм налогового законодательства — такие акты опосредованно, через правоприменительную деятельность должностных лиц налоговых органов приобретают, по сути, обязательный характер и для неопределенного круга налогоплательщиков.

Федеральная налоговая служба в связи с возникающими в правоприменительной практике вопросами исчисления сумм НДС при выплате поставщиком премии за приобретение определенного объема товаров и выполнение других согласованных сторонами условий договора издала письмо от 9 июня 2015 г. N ГД-4-3/9996@, в котором довела до нижестоящих налоговых органов и налогоплательщиков позицию о порядке применения положений гл. 21 НК РФ в отношении премий (вознаграждений), выплачиваемых продавцом товаров их покупателю за достижение определенного договором объема закупок товаров.

В целях снижения количества налоговых и судебных споров Федеральная налоговая служба в названном письме обратила внимание на то, что при получении покупателем от продавцов премий (бонусов) за приобретение определенного объема товаров в период до 1 июля 2013 г., когда по условиям договора стоимость отгруженных товаров на сумму выплачиваемой (предоставляемой) премии (бонуса) не изменяется, либо при отсутствии таких условий в договоре, обязанность по корректировке налоговых вычетов у покупателя не возникает и право на корректировку налоговой базы по НДС и суммы налога у продавца отсутствует.

Названное разъяснение Федеральной налоговой службы опубликовано для всеобщего сведения и направлено в адрес территориальных налоговых органов для использования в работе, то есть способно сформировать у налогоплательщиков соответствующие законные ожидания относительно оценки своего поведения со стороны государства как правомерного (не требующего самостоятельного исправления), неизменности своего статуса как лица, исполнившего налоговую обязанность правильно и полно.

Принимая во внимание, что данное разъяснение не влечет ухудшения положения налогоплательщиков, на основании пп. 6 — 7 ст. 3, п. 1 ст. 30 НК РФ проверка законности оспариваемого решения налогового органа должна осуществляться в том числе с учетом того, не вошли ли действия налогового органа в противоречие с позицией Федеральной налоговой службы, изложенной в письме от 9 июня 2015 г. N ГД-4-3/9996@.

По условиям договора, заключенного между покупателем и продавцом, предоставление премий покупателю не влекло за собой пересмотр договорных цен ранее отгруженной продукции, а фактическое поведение сторон сделки (избранный сторонами договора способ оформления документов при предоставлении премии) не свидетельствовало об обратном.

Продавец направил покупателю письмо, в котором подтвердил, что в связи с выплатой премий корректировочные счета-фактуры выставляться не будут.

Следовательно, судами установлена совокупность обстоятельств, при наличии которых в соответствии со ст. 30 НК РФ и позицией Федеральной налоговой службы, выраженной в упомянутом письме, результатом проведенной в отношении покупателя выездной налоговой проверки не могло выступать доначисление НДС, соответствующих сумм пени и штрафов покупателю в связи с получением премий от продавца.

При таком положении требования покупателя обоснованно удовлетворены судами первой и апелляционной инстанций.

Определение N 305-ЭС19-14421

35. Налоговая ставка 5 процентов, предусмотренная в международных договорах об устранении двойного налогообложения для доходов в виде дивидендов, применима, в том числе к доходам, которые в договорах названы процентами по долговым обязательствам, но в силу положений НК РФ признаются доходами иностранного инвестора — его дивидендами, полученными от российской организации.

В 2005 — 2015 гг. обществом заключены договоры займа с иностранными компаниями из Финляндской Республики, Королевства Нидерландов и Республики Кипр.

По итогам налоговой проверки налоговым органом установлен факт перечисления обществом в 2013 г. процентов, начисленных по состоянию на 1 марта 2013 г., а также за I — II кварталы 2013 г. компании из Королевства Нидерландов. По мнению налогового органа, вопреки п. 4 ст. 269 НК РФ (здесь и далее — в редакции, действовавшей до 1 января 2017 г.) общество не исполнило обязанности налогового агента по исчислению, удержанию и перечислению в бюджет налога с доходов иностранной фирмы с суммы положительной разницы между начисленными процентами и предельными процентами по контролируемой задолженности, признаваемой дивидендами.

В связи с этим налоговый орган начислил обществу налог на доходы иностранной организации в виде дивидендов, применив к перечисленным за рубеж суммам ставку 15 процентов.

Не согласившись с решением налогового органа, общество обратилось в арбитражный суд.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Суды, соглашаясь с доначислением налога по эпизоду перечисления процентов компании Королевства Нидерландов, переквалифицированных в дивиденды, отклонили доводы общества о необходимости применения к этим выплатам льготной ставки налога 5 процентов, сославшись на то, что в рассматриваемой ситуации суммы перечислены иностранной организации — займодавцу, являющемуся резидентом Королевства Нидерландов, и не имеющему прямого участия в капитале российской организации, в связи с чем налоговый орган обоснованно применил общую ставку налога 15 процентов.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты в части эпизода, связанного с переквалификацией выплаченных процентов в дивиденды, и направила дело на новое рассмотрение, учитывая следующее.

В силу положений подп. «а» п. 1 ст. 10 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Финляндской Республики об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы от 4 мая 1996 г. (далее — Соглашение от 4 мая 1996 г.) в случае, когда получатель дивидендов — резидент Финляндской Республики является лицом, обладающим правом собственности на дивиденды, то взимаемый в таком случае налог не должен превышать 5 процентов валовой суммы дивидендов, если лицом, обладающим правом собственности на дивиденды, является компания, которая напрямую владеет по крайней мере 30 процентами капитала компании, выплачивающей дивиденды, а размер инвестированного иностранного капитала превышает сто тысяч долларов США или ее эквивалент на момент начисления и выплаты дивидендов.

Пониженная ставка налога 5 процентов предусмотрена в международных договорах об устранении двойного налогообложения, заключенных на основе Модельной конвенции Организации экономического развития и сотрудничества (далее — ОЭСР) об устранении двойного налогообложения, для того, чтобы распределение прибыли дочерних компаний в пользу зарубежных материнских компаний было подвержено относительно меньшему бремени налогообложения — в целях устранения повторного налогообложения прибыли и поощрения международных инвестиций, о чем указано в комментариях ОЭСР к Модельной конвенции.

Принимая во внимание изложенное, а также исходя из п. 2 ст. 3, п. 4 ст. 10 Соглашения от 4 мая 1996 г., налоговая ставка 5 процентов применима и к тем доходам, которые prima facie названы процентами по долговым обязательствам, но в силу положений законодательства Российской Федерации о налогах и сборах признаются доходами инвестора, являющегося резидентом Финляндской Республики — его дивидендами, полученными от российской организации.

В данном случае непогашенная задолженность по долговым обязательствам общества перед компанией Королевства Нидерландов на основании п. 2 ст. 269 НК РФ и с учетом сложившихся в судебной практике подходов, признана контролируемой в связи с тем, что на принятие решений о предоставлении займов налогоплательщику могла оказывать влияние еще одна компания из Финляндской Республики, которая являлась единственным участником компании из Королевства Нидерландов, владевшая косвенно более 20 процентами в уставном капитале российской организации (далее — единственный участник).

Исходя из положений п. 4 ст. 269 и п. 1 ст. 310 НК РФ, проценты, начисленные по таким обязательствам, при их перечислении займодавцу квалифицируются для целей налогообложения в качестве дивидендов, уплаченных единственному участнику.

Таким образом, с точки зрения законодательства Российской Федерации о налогах и сборах перечисленные резиденту Королевства Нидерландов проценты могут рассматриваться как доход единственного участника, являющейся резидентом Финляндской Республики, от участия в капитале российской организации, при отсутствии спора о лице, имеющем фактическое право на доход и о государстве, резидентом которого оно является.

В таком случае, к данным выплатам может быть применено Соглашение от 4 мая 1996 г., в том числе положения подп. «а» п. 1 ст. 10, устанавливающие предельную налоговую ставку для дивидендов в размере 5 процентов.

Противоположный подход, занятый налоговым органом и поддержанный судами, означает невозможность применения к дивидендам, выплаченным обществом, ни пониженной ставки, предусмотренной Соглашением от 4 мая 1996 г., ни аналогичной пониженной ставки, предусмотренной подп. «а» п. 2 ст. 10 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Нидерландов от 16 декабря 1996 г. «Об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и имущество», в то время как факт осуществления иностранных инвестиций в российскую экономику (предоставления финансирования российской организации) никем не оспорен.

Определение N 307-ЭС19-8719

36. Глава 21 НК РФ не содержит положений, препятствующих принятию к вычету сумм НДС по рекламным материалам, но устанавливает особенности исчисления налога при передаче этих материалов розничным покупателям с учетом их потребительской ценности и незначительной стоимости (менее 100 рублей).

Между налогоплательщиком (покупателем) и обществом заключен договор, по условиям которого общество обязалось изготовить и передать покупателю рекламную продукцию — каталоги, листовки, стопперы и буклеты. Стоимость единицы каждого вида рекламной продукции установлена сторонами договора в размере менее 100 рублей.

В связи с приобретением упомянутой рекламной продукции покупатель в течение 2014 — 2015 гг. принял к вычету суммы НДС, предъявленные обществом.

По результатам проверки налоговым органом принято решение о привлечении покупателя к ответственности за совершение налогового правонарушения, которым ему доначислены в том числе НДС, пени и штраф.

Основанием для доначисления НДС послужил вывод налогового органа о неправомерном принятии к вычету названной суммы «входящего» налога в нарушение подп. 25 п. 3 ст. 149 и подп. 1 п. 2 ст. 171 НК РФ. По мнению налогового органа, приобретенная покупателем рекламная продукция не предназначена для использования в облагаемых НДС операциях, поскольку не имеет ценности для потребителей и, соответственно, не может быть использована иным образом, кроме как для получения информации о продавце и его товарах, а не для ее реализации покупателям.

Не согласившись с решением налогового органа, покупатель обратился в арбитражный суд с заявлением о признании указанного решения незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, заявленное требование в части доначисления НДС, соответствующих сумм пеней и штрафа удовлетворено, в остальной части отказано.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты в части отказа в удовлетворении требований и направила дело на новое рассмотрение в этой части по следующим основаниям.

Положениями п. 2 ст. 171 и п. 1 ст. 173 НК РФ установлено, что при определении НДС, подлежащего к уплате в бюджет, суммы налога, исчисленные по собственным облагаемым налогом операциям налогоплательщика, уменьшаются на налоговые вычеты — суммы налога, предъявленные налогоплательщику при приобретении товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации для осуществления операций, признаваемых объектами налогообложения.

Таким образом, для принятия к вычету сумм «входящего» налога имеет значение наличие объективной взаимосвязи между конкретными операциями по приобретению товаров (работ, услуг) и корреспондирующими им операциями, формирующими объект налогообложения у налогоплательщика, в частности, операциями по реализации товаров (работ, услуг) самим налогоплательщиком. В том случае, когда понесенные издержки на приобретение товаров, работ и услуг носят общий характер (не могут быть соотнесены непосредственным образом с каждой единицей реализуемых товаров, работ и услуг) — направленность данных издержек в целом на обеспечение деятельности налогоплательщика, в рамках которой им совершаются облагаемые НДС операции.

Реклама по определению, приведенному в п. 1 ст. 3 Федерального закона от 13 марта 2006 г. N 38-ФЗ «О рекламе», всегда направлена на привлечение внимания к определенному объекту рекламирования, формирование или поддержание интереса к нему и его продвижение на рынке.

Следовательно, если вопрос о вычете «входящего» налога, предъявленного налогоплательщику, возникает в связи с издержками на рекламу, то вид и способ распространения рекламы (без передачи рекламных материалов — с использованием средств массовой информации и посредством размещения наружной рекламы, либо посредством передачи потребителям буклетов, каталогов и иных подобных материалов), по общему правилу, не должны влиять на оценку правомерности налоговых вычетов. Иное не отвечало бы принципу нейтральности НДС, поскольку ставит в неравное положение хозяйствующие субъекты, осуществляющие аналогичные облагаемые налогом операции (например, торговые организации), только в зависимости от используемой ими формы привлечения внимания потребителей к своей деятельности и к реализуемым товарам.

С учетом природы рекламы как деятельности, направленной на привлечение внимания и продвижение объекта рекламирования, при решении вопроса о принятии к вычету «входящего» налога по приобретенной налогоплательщиком рекламной продукции значение имеет то обстоятельство, являются ли объектами рекламирования конкретные товары (работы, услуги), реализуемые налогоплательщиком с уплатой НДС и (или) в целом деятельность налогоплательщика, в рамках которой им осуществляются облагаемые налогом операции с объектами рекламирования.

Изложенное не входит в противоречие с подп. 25 п. 3 ст. 149 НК РФ (введен Федеральным законом от 22 июля 2005 г. N 119-ФЗ), в котором имеется указание об освобождении от НДС операций по передаче в рекламных целях товаров (работ, услуг), расходы на приобретение единицы которых не превысили 100 рублей.

Смысл данной нормы состоит в исключении необходимости отдельного исчисления НДС (в дополнение к налогу, исчисляемому при реализации рекламируемых товаров, работ и услуг) в ситуации, когда в рекламных целях потребителю передаются товары незначительной стоимости (менее 100 рублей), на что по существу обращено внимание в абзацах первом — третьем п. 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 мая 2014 г. N 33 «О некоторых вопросах, возникающих у арбитражных судов при рассмотрении дел, связанных с взиманием налога на добавленную стоимость» (далее — постановление Пленума N 33).

В свою очередь, как следует из абзаца четвертого п. 12 постановления Пленума N 33, положения подп. 25 п. 3 ст. 149 НК РФ, в любом случае не применяются к ситуациям, когда розничным покупателям передаются рекламные материалы, не имеющие потребительской ценности (не способные служить предметом личного потребления) — не предназначенные для розничной продажи в качестве отдельных товаров и, соответственно, не способные сформировать самостоятельный объект налогообложения помимо реализации товаров, работ и услуг, издержки на рекламу которых понесены налогоплательщиком.

Определение N 301-ЭС19-14748

37. Индивидуальные предприниматели, не производящие выплаты и иные вознаграждения физическим лицам, применяющие как единый налог на вмененный доход, так и общую систему налогообложения по различным видам своей предпринимательской деятельности, имеют право на исчисление страховых взносов со своего дохода по той части деятельности, по которой применяется общая система налогообложения.

Индивидуальный предприниматель осуществлял в спорные периоды деятельность с применением двух систем налогообложения: общей и единого налога на вмененный доход (далее — ЕНВД).

Полагая, что им излишне уплачены страховые взносы, индивидуальный предприниматель подал заявление в пенсионный фонд о возврате излишне уплаченных страховых взносов за спорный период. Пенсионный фонд в удовлетворении требования предпринимателя отказал.

Предприниматель обратился в арбитражный суд с заявлением о признании действий пенсионного фонда незаконными.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении заявленных требований отказано.

Суд исходил из положений Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования» (далее — Федеральный закон N 212-ФЗ), действовавшего в спорный период, НК РФ, правовых позиций, изложенных в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2016 г. N 27-П, и пришел к выводам, что предприниматель производил выплаты и иные вознаграждения физическим лицам и уплачивал по данному основанию страховые взносы в связи с чем отсутствовал факт излишней уплаты страховых взносов, а отказ пенсионного фонда в их возврате являлся законным.

Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменено, заявленные требования удовлетворены. При этом суд учел полученные от пенсионного фонда следующие сведения: заявитель поставлен на учет и как предприниматель, и как работодатель, начисление взносов по указанным видам деятельности ведется раздельно; спорные страховые взносы уплачены заявителем от осуществления предпринимательской деятельности, не связанной с выплатами и иными вознаграждениями физическим лицам. По данным основаниям суд апелляционной инстанции принял позицию предпринимателя и удовлетворил его требования.

Постановлением арбитражного суда округа постановление суда апелляционной инстанции отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Суд округа не согласился с позицией суда апелляционной инстанции и счел решение суда первой инстанции законным и обоснованным, исходя из того, что предприниматель применял в спорных периодах как общую систему налогообложения, так и ЕНВД, одновременно уплачивая страховые взносы за работников, занятых при осуществлении деятельности по двум системам налогообложения. Данные обстоятельства, по мнению суда округа, свидетельствуют об отсутствии оснований для применения в отношении предпринимателя правовых позиций, изложенных в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2016 г. N 27-П, и о незаконности требований предпринимателя.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление арбитражного суда округа и оставила в силе постановление суда апелляционной инстанции, указав следующее.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 30 ноября 2016 г. N 27-П разъяснил, что взаимосвязанные положения п. 1 ч. 8 ст. 14 Федерального закона N 212-ФЗ и ст. 227 НК РФ в той мере, в какой на их основании решается вопрос о размере дохода, учитываемого для определения размера страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, подлежащих уплате индивидуальным предпринимателем, уплачивающим налог на доходы физических лиц и не производящим выплаты и иные вознаграждения физическим лицам, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования предполагают, что для данной цели доход индивидуального предпринимателя, уплачивающего налог на доходы физических лиц и не производящего выплаты и иные вознаграждения физическим лицам, подлежит уменьшению на величину фактически произведенных им и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением дохода, в соответствии с установленными НК РФ правилами учета таких расходов для целей исчисления и уплаты налога на доходы физических лиц.

Пункт 7 ст. 346.26 НК РФ предусматривает, что налогоплательщики, осуществляющие наряду с предпринимательской деятельностью, подлежащей налогообложению ЕНВД, иные виды предпринимательской деятельности, обязаны вести раздельный учет имущества, обязательств и хозяйственных операций в отношении предпринимательской деятельности, подлежащей налогообложению ЕНВД, и предпринимательской деятельности, в отношении которой налогоплательщики уплачивают налоги в соответствии с иным режимом налогообложения. При этом учет имущества, обязательств и хозяйственных операций в отношении видов предпринимательской деятельности, подлежащих налогообложению ЕНВД, осуществляется налогоплательщиками в общеустановленном порядке. Налогоплательщики, осуществляющие наряду с предпринимательской деятельностью, подлежащей налогообложению ЕНВД, иные виды предпринимательской деятельности, исчисляют и уплачивают налоги и сборы в отношении данных видов деятельности в соответствии с иными режимами налогообложения, предусмотренными НК РФ.

Таким образом, законодательство о налогах предусматривает раздельный учет налогозначимых фактов плательщиками, применяющими как ЕНВД, так и общую систему налогообложения.

Часть 8 ст. 14 Федерального закона N 212-ФЗ устанавливала различные способы определения дохода для целей исчисления страховых взносов плательщиками, применяющими ЕНВД и общую систему налогообложения.

Соответственно, индивидуальные предприниматели, не производящие выплаты и иные вознаграждения физическим лицам, применяющие как ЕНВД, так и общую систему налогообложения по различным видам своей предпринимательской деятельности, имеют право на исчисление страховых взносов со своего дохода по той части деятельности, по которой применяется общая система налогообложения, с учетом правовых позиций, изложенных в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2016 г. N 27-П.

Таким образом, у арбитражного суда округа не было достаточных оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции.

Определение N 308-ЭС19-13936

38. Сам по себе учет излишне уплаченных страховых взносов на обязательное пенсионное страхование на индивидуальных счетах застрахованных лиц не является основанием для отказа в возврате страхователю указанных страховых взносов.

Рассмотрев заявление общества о возврате излишне уплаченных страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, пенсионный фонд вынес решение об отказе в возврате излишне уплаченных страховых взносов в связи с отсутствием переплаты.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании решения пенсионного фонда незаконным и об обязании пенсионного фонда возвратить излишне уплаченные страховые взносы и направить решение в соответствующий налоговый орган.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении заявленного требования отказано.

Установив, что спорные суммы страховых взносов на обязательное пенсионное страхование были начислены обществом с выплаченных своим работникам сумм возмещения затрат по найму жилого помещения в связи с вынужденным переездом к новому месту работы, которые (выплаты) в силу подп. «и» п. 2 ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный Фонд обязательного медицинского страхования» (далее — Закон N 212-ФЗ) не подлежали включению в базу, облагаемую страховыми взносами, суды пришли к выводу о наличии у общества переплаты по страховым взносам на обязательное пенсионное страхование.

Руководствуясь положениями Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 250-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации в связи с передачей налоговым органам полномочий по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование» (далее — Закон N 250-ФЗ), Законом N 212-ФЗ, учитывая, что спорные суммы излишне уплаченных страховых взносов, относящиеся к периоду до 1 января 2017 г., были заявлены обществом в составе сведений индивидуального (персонифицированного) учета и учтены (разнесены) пенсионным фондом на индивидуальных лицевых счетах застрахованных лиц, суды пришли к выводу, что указанные суммы не подлежат возврату обществу, поскольку в силу ограничения, установленного положениями п. 22 ст. 26 Закона N 212-ФЗ, такие суммы могли быть зачтены в счет предстоящих платежей плательщика страховых взносов по решению органа контроля за уплатой страховых взносов, в то время как зачет спорных сумм излишне уплаченных страховых взносов не является предметом рассмотрения настоящего дела. Как указали суды, несмотря на то, что в соответствии с ч. 5 ст. 18 Закона N 250-ФЗ с 1 января 2017 г. Закон N 212-ФЗ признан утратившим силу, и с этого момента вопросы исчисления и уплаты обязательных страховых взносов в пенсионный фонд регулируются гл. 34 НК РФ, введенной в действие Федеральным законом от 3 июля 2016 г. N 243-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации в связи с передачей налоговым органом полномочий по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование» (далее — Закон N 243-ФЗ), переходные положения Закона N 250-ФЗ, устанавливающие специальный порядок возврата страховых взносов за периоды до 1 января 2017 г., не исключают возможность применения к рассматриваемым правоотношениям ранее действовавшего порядка возврата страховых взносов, предусмотренного ст. 26 Закона N 212-ФЗ.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение, отметив следующее.

В соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 31 октября 2019 г. N 32-П впредь до внесения в правовое регулирование надлежащих изменений, вытекающих из данного постановления, при решении вопроса о возврате сумм излишне уплаченных страховых взносов на обязательное пенсионное страхование следует исходить из недопустимости ограничения такого возврата применительно к страховым взносам, уплаченным по солидарной части тарифа, а в отношении конкретного застрахованного лица, у которого не наступил страховой случай и которому страховое обеспечение не было установлено, — также применительно к страховым взносам, уплаченным по индивидуальной части тарифа.

Учитывая, что отказывая обществу в удовлетворении заявленных требований, суды не устанавливали наличие либо отсутствие обстоятельств, ограничивающих право общества на возврат спорной переплаты по страховым взносам, с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 31 октября 2019 г. N 32-П, обжалуемые судебные акты подлежат отмене.

Определение N 307-КГ18-21424

Рубрики:

Советуем прочитать

Разъяснения Верховного суда РФ по вопросам судебной практики — разъясняющие документы ВС РФ, которые выходят в форме Постановления Пленума Верховного Суда РФ или Обзора судебной практики Верховного Суда РФ, утверждаемого Президиумом Верховного Суда РФ.

Конституционный Суд Российской Федерации — судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства.

Первый обзор Верховного суда за 2020 год: права акционеров и новая «субсидиарка»

Общее собрание акционеров решило изменить устав, чтобы впервые прописать ликвидационную стоимость привилегированных акций. ВС указал, что за такое решение должно проголосовать 3/4 всех владельцев подобных ценных бумаг, права которых ограничиваются.

Если дело о банкротстве индивидуального предпринимателя прекратили из-за заключения мирового соглашения с кредитором, то бизнесмен может снова обратиться с заявлением о регистрации в ЕГРИП (дело № А53-14279/2018). В этом случае не подлежит применению запрет на регистрацию в качестве ИП в течение пяти лет, отметил ВС. Еще одно важное разъяснение – момент совершения правонарушения руководителем должника должен определяться не датой, с которой у директора возникла просрочка в передаче документов, а датой причинения убытков компании (дело № А40-208525/2015).

(П. 20 и 24 обзора)

Как только суд принял требования кредитора к рассмотрению, тот вправе возражать против требований других кредиторов должника. В том числе обжаловать судебные решения, на которых основаны требования этих кредиторов по банкротному делу, объяснил ВС (дело № А56-108378/2018). Кроме того, экономколлегия разрешила привлекать к субсидиарной ответственности наследников должника (дело № А04-7886/2016) и близких родственников, которые мешают кредиторам получить деньги с несостоятельной фирмы (дело № А40-131425/2016).

Если один из собственников общего имущества в здании использует его единолично и с нарушениями, то ему придется возместить другим собственникам причиненные убытки (дело № А40-257961/2018).

Если при первом рассмотрении спора ответчик подал заявление на уменьшение неустойки, то при пересмотре дела оно должно сохранить свою силу. Суд должен вновь оценить его обоснованность (дело № А40-164376/2016).

Возражение должника об обоснованности начисления неустойки, а также о ее размере само по себе не является предусмотренным ст. 333 ГК заявлением об уменьшении неустойки. Более того, как напомнил Верховный суд, должнику недостаточно заявить об уменьшении неустойки. Он должен доказать наличие оснований для ее снижения (дело № А56-64034/2018).

Бизнесмен хотел купить фитнес-клуб. Стороны активно вели переговоры, но в конечном счете сделка сорвалась. Как оказалось, фитнес-клуб договорился о продаже с другим покупателем, чье предложение ему показалось более выгодным. Верховный суд указал: лицо, готовность которого заключить договор носила притворный характер и которое не сообщило сразу о намерении заключить сделку с другим контрагентом, должно возместить убытки несостоявшемуся покупателю (дело № А40-98757/2018).

Фирма заключила с клиентом договор на оказание транспортно-экспедиционных услуг. Во время транспортировки груз потеряли. Фирма убытки возмещать отказалась и сослалась на то, что груз к экспедированию принимала не она. Но Верховный суд посчитал иначе. Если фирма приняла поручение клиента к исполнению, сообщила ему информацию о водителе и машине, то она не может ссылаться на перевозку и утрату груза сторонним лицом. За действия привлеченного лица такая фирма отвечает так же, как за свои собственные (дело № А56-112474/2017).

Действия арбитражного управляющего в деле о банкротстве были признаны незаконными. Страховщик, ссылаясь на умышленный характер действий управляющего, отказался выплачивать страховую выплату пострадавшему обществу. Так делать нельзя, указал Верховный суд. Страховку нужно выплатить, а потом можно предъявить регрессные требования к управляющему (дело № А40-50263/2018).

Продавец по договору поставки предоставил премию покупателю. По итогам проверки налоговый орган доначислил покупателю НДС и обязал выплатить пени. Это решение может быть признано судом незаконным, поскольку оно было принято вопреки письму ФНС, указал ВС. Свое разъяснение ФНС опубликовала для всеобщего сведения и разослала территориальным органам, поэтому налогоплательщик обоснованно считал свое поведение правомерным, пояснил суд (дело № А56-44788/2018).

Доходы, которые в международных договорах об устранении двойного налогообложения названы процентами по долговым обязательствам, в российском Налоговом кодексе признаются дивидендами, полученными иностранным инвестором. Эта терминологическая разница не должна играть роли в определении налоговой ставки: такие доходы должны облагаться процентом, предусмотренным в международном договоре для дивидендов (дело № А56-44788/2018).

В Налоговом кодексе отсутствуют нормы, которые запрещали бы производить вычет НДС по рекламным материалам, напомнил Верховный суд. Закон лишь устанавливает особенности исчисления налога при передаче рекламных материалов, которые стоят дешевле 100 руб. (дело № А43-5424/2018).

Индивидуальный предприниматель использовал сразу две системы налогообложения по разным видам своей деятельности: общий налоговый режим и единый налог на вмененный доход. При этом он не производил выплаты и другие вознаграждения физлицам. Когда предприниматель попытался вернуть излишне уплаченные страховые взносы, Пенсионный фонд ему отказал. Верховный суд встал на сторону ИП. В приведенном случае предприниматель имеет право на исчисление страховых взносов с дохода по той части деятельности, по которой применяется общая система налогообложения, решил суд (дело № А53-10829/2018).

Сам по себе учет излишне уплаченных страховых выплат на индивидуальных счетах застрахованных лиц не является основанием, чтобы государство отказывалось возвращать деньги (№ А56-67008/2017).

ВС встал на сторону компании, которую уличили в управлении домами без лицензии. Лицензия была, но конкретные дома не были включены в реестр. Нижестоящие инстанции решили, что это незаконно, но экономколлегия не увидела нарушений. Право на взимание платы за ЖКУ не связано с изменениями в реестре лицензий. Оно вытекает из условий договора управления, если есть четко выраженная воля собственников заключить договор с управляющей компанией (дело № А33-27179/2018).

Гражданский кодекс дает покупателю возможность отказаться от покупки товара, если продавец не предоставил все необходимые документы или инструкции к нему. При этом Верховный суд запретил покупателю полностью отказаться от оплаты товара, который поставлен без необходимой документации, если покупатель не заявил об отказе от такого товара (ст. 464 ГК). Дело № 117-КГ19-22.

Суд, который рассматривает дело о взыскании по договору, оценивает обстоятельства, свидетельствующие о заключенности и действительности договора. Это нужно делать независимо от того, заявлены ли возражения или встречный иск. Суд не должен ограничиваться проверкой того, соответствуют ли представленные сторонами документы формальным требованиям, которые установлены законом. При проверке действительности сделки суд должен установить наличие или отсутствие фактических отношений по сделке, подчеркивает ВС (дело № 46-КГ19-17).

Специалист посчитал, что стоимость ремонта автомобиля после ДТП составит 150 000 руб. Судебная экспертиза сделала более скромную оценку – 134 000 руб. Из-за этого апелляция указала на «злоупотребление правом» со стороны владельца автомобиля и отказалась взыскать в его пользу штраф со страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего, которые предусмотрены законом об ОСАГО.

ВС сделал два важных вывода в рамках этого спора. Во-первых, незначительное расхождение стоимости ремонта само по себе не свидетельствует о злоупотреблении правом потерпевшим. Во-вторых, если суд признал право на возмещение за потерпевшим, он не вправе отказать во взыскании штрафа со страховой компании (дело № 49-КГ19-37).

Незадолго до своей смерти бабушка сняла деньги – 1,4 млн руб. – со своего банковского счета и отдала их на хранение внучке. После смерти встал вопрос о включении этих денег в наследственную массу. Внучка заявила, что эти деньги бабушка ей подарила, а потому они не должны быть наследством. Верховный суд указал: для признания договора дарения денежных средств заключенным в устной форме необходимо установить наличие реального факта передачи указанных денежных средств, а также наличие воли у дарителя на передачу денежных средств именно в дар. Без установления этих обстоятельств подарок не будет считаться подарком (дело № 9-КГ19-11).

Алиментные обязательства, выполненные в полном объеме, прекращаются вместе с достижением ребенком 18-летнего возраста, указал ВС в обзоре. Кроме того, гражданская коллегия запретила взыскивать с родителя алименты на ребенка, который поступил в вуз на очную форму обучения (дело № 18-КГ19-87).

Доходы от предпринимательской деятельности относятся к общему имуществу супругов. В деле, вошедшем в обзор ВС, доход от бизнеса поступил на счет одного из супругов уже после развода. При этом исполнение по договору было предоставлено еще до расторжения брака. Такие деньги должны считаться общей собственностью супругов и делиться поровну, решила гражданская коллегия ВС (дело № 78-КГ19-41).

Обратить взыскание на долю должника в уставном капитале ООО можно, только если у него нет другого имущества, за счет которого можно погасить долг. При рассмотрении иска об обращении взыскания на долю в ООО суду нужно сперва исследовать вопрос о том, можно ли обратить взыскание по исполнительному документу на автомобили, дома и участки должника (дело № 78-КГ19-36).

Суд нарушил сроки на изготовление решения в окончательной форме. Из-за этого стороны поздно получили мотивировочную часть и опоздали с апелляционным обжалованием. Верховный суд разрешил сторонам восстанавливать срок на подачу апелляции в таких случаях. «Нарушение судом пятидневного срока составления мотивированного решения может повлечь также позднее получение лицом, принимающим участие в деле, копии мотивированного решения суда, что не может не сказаться на реализации указанным лицом своего права на апелляционное обжалование решения суда», – отметили в гражданской коллегии (дело № 38-КГ19-12).

В уголовном праве есть такое наказание, как лишение права занимать определенные должности. Но это касается только должностей на госслужбе или в органах местного самоуправления. Ст. 27 УК не дает возможности запретить занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях.

К такому выводу пришла уголовная коллегия ВС в деле № 46-УД19-24. Там начальника отдела коммерческой работы филиала ОАО признали виновным в мошенничестве и в получении взятки. Его осудили на три года лишения свободы со штрафом в размере 3 млн руб., а также «с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных полномочий в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях».

Но ст. 47 УК не содержит такого наказания, как запрет занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях, отметил ВС, который скорректировал приговор в этой части.

В обзоре нашлось место для одной позиции Президиума ВС, который постановил: отягчающие обстоятельства не учитываются при назначении наказания лицу, которого присяжные признали заслуживающим снисхождения (см. «Обзор ВС: когда отягчающие обстоятельства не имеют значения»). Дело № 182П19.

Если должник погасил задолженность по исполнительному производству, а взыскатель сообщил об этом приставу, то пристав обязан окончить исполнительное производство и отменить ограничения на выезд из страны.

Определение № 4-КА19-30 (п. 50 обзора)

Адвокат, чтобы оказать помощь подзащитному, имеет право знакомиться с результатами инициированных по его заявлению контрольно-надзорных мероприятий, осуществленных уполномоченным органом, в том числе если речь идет о медицинских вопросах. При этом нужно соблюдать закон и права третьих лиц. На ответ на адвокатский запрос у госорганов есть 30 дней.

Определение № 31-КА19-4 (п. 51 обзора)

При определении рыночной стоимости недвижимости для установления кадастровой стоимости НДС не будет ценообразующим фактором и отдельно не выделяется из рыночной стоимости, указал Верховный суд. Этого не предусматривают ни законодательство об оценочной деятельности, ни налоговое законодательство.

Определение № 5-КА19-54 (п. 52 обзора)

Когда при фактическом прекращении предпринимательской деятельности гражданин в силу непреодолимых обстоятельств не мог своевременно отказаться от статуса ИП, он не лишается возможности защитить свои права и привести доводы и возражения в споре о недоимке. Он может представить документы и другие сведения, подтверждающие обстоятельства. Суд должен не подходить к вопросу формально, а выяснить, была ли у предпринимателя объективная возможность вовремя отказаться от статуса.

Определение № 32-КА19-8 (п. 55 обзора)

Если дело по жалобе на постановление должностного лица по делу об административном правонарушении разрешили с нарушением подсудности, то это существенное нарушение, влияющее на исход дела.

Постановление № 33-АД19-8 (п. 56 обзора)

Нет, не нужно. ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в ст. 36 содержит собственные требования к представителям по делам о банкротстве: ими могут выступать «любые дееспособные граждане, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела о банкротстве».

Президиум ВС предлагает считать норму банкротного закона специальной по отношению к норме АПК, предъявляющей требования к образованию представителей. А это значит, что требования о высшем образовании, предъявляемые для представителей в Арбитражном процессуальном кодексе, не распространяются на представителей по банкротным спорам.

Согласно разъяснениям ВС, арбитражные суды имеют право рассматривать в упрощенном порядке требования о взыскании денег по договорным обязательствам бюджетных учреждений. Но взыскать средства с казенных учреждений по «упрощенке» уже не получится (см. «ВС разъяснил, какие дела нельзя рассматривать в упрощенном порядке»).

Только в случаях, когда о составлении мотивированного решения суда попросила сторона по делу. Ожидание мотивировки по делу, рассмотренному в обычном порядке, не может служить основанием для продления срока подачи апелляционной жалобы (см. «Обзор ВС: как считать срок для подачи апелляции»).

Кроме того, Верховный суд призывает судей изготавливать мотивированное решение по делу, рассмотренному в упрощенном порядке, сразу после поступления апелляционной жалобы, даже если истек срок подачи этой жалобы.

Верховный Суд Российской Федерации: № 1 от 21.04.2020 Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19)

В связи с возникшими у судов вопросами по применению законодательных изменений и мер, направленных на противодействие распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), в целях обеспечения единообразного применения законодательства Верховный Суд Российской Федерации, руководствуясь пунктом 1 части 7 статьи 2 и пунктом 7 части 1 статьи 7 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. N 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации», полагает необходимым дать разъяснения по следующим вопросам.

I. Вопросы применения процессуального законодательства

Ответ: Введение в соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» правовых режимов, предусматривающих ограничения свободного перемещения граждан, их нахождения в общественных местах, государственных и иных учреждениях, предполагает возложение на граждан обязанностей публично-правового характера.

Невозможность рассмотрения дела в связи с введением указанных правовых режимов может являться основанием для отложения судебного разбирательства в силу статьи 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ), статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ), статьи 152 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее — КАС РФ), части 1 статьи 253 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ).

Кроме того, в случае необходимости суд, арбитражный суд вправе приостановить производство по делу (часть 4 статьи 1, абзац второй статьи 216 ГПК РФ, часть 5 статьи 3, пункт 4 статьи 144 АПК РФ, часть 4 статьи 2, пункт 4 части 1 статьи 191 КАС РФ), если лица, участвующие в деле, лишены возможности присутствовать в судебном заседании в связи с принимаемыми ограничительными мерами по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции.

Если по поступившему в суд уголовному делу или при рассмотрении судом уголовного дела возникли обстоятельства, исключающие возможность участия обвиняемого, подсудимого в судебном разбирательстве, судья (суд) приостанавливает производство по делу (статья 238, часть 3 статьи 253 УПК РФ).

Сложность рассмотрения дела в условиях распространения на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции может являться основанием для продления срока рассмотрения дела председателем суда, заместителем председателя суда, председателем судебного состава (часть 6 статьи 154 ГПК РФ, статья 141 КАС РФ), председателем арбитражного суда (часть 2 статьи 152 АПК РФ).

При этом вопрос о необходимости отложения разбирательства дела, приостановлении производства по делу, продлении срока рассмотрения дела должен решаться судом, арбитражным судом, в производстве которого находится дело, самостоятельно применительно к каждому конкретному делу с учетом необходимости соблюдения сроков рассмотрения дела судом соответствующей инстанции и разумного срока судопроизводства (статья 6.1 ГПК РФ, статья 6.1 АПК РФ, статья 10 КАС РФ, статья 6.1 УПК РФ).

С учетом обстоятельств дела, мнений участников судопроизводства и условий режима, введенного в субъекте Российской Федерации, суд вправе самостоятельно принять решение о рассмотрении в период действия ограничительных мер, связанных с противодействием распространению новой коронавирусной инфекции, дела, не относящегося к категории безотлагательных.

Кроме того, в соответствующий период рассматриваются дела в порядке приказного и упрощенного производства, дела, всеми участниками которых заявлены ходатайства о рассмотрении дела в их отсутствие, если их участие при рассмотрении дела не является обязательным, жалобы, представления, подлежащие рассмотрению без проведения судебного заседания, вопросы, для рассмотрения которых не требуется проведение судебного заседания (например, вопросы об исправлении описок, опечаток, явных арифметических ошибок в решении суда).

Судам также необходимо учитывать, что по обоснованному ходатайству лица, участвующего в административном деле, о неотложном рассмотрении и разрешении административного дела суд принимает необходимые меры для незамедлительного рассмотрения административного дела любой категории, в том числе административного дела, производство по которому было приостановлено (часть 4 статьи 135 КАС РФ).

Вопрос 2: Каковы правовые последствия того, что последний день процессуального срока приходится на день, объявленный нерабочим Указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. N 206 и от 2 апреля 2020 г. N 239?

Ответ: Согласно части 3 статьи 107 ГПК РФ, части 3 статьи 113 АПК РФ, части 2 статьи 92 КАС РФ в сроки, исчисляемые днями, не включаются нерабочие дни, если иное не установлено названными кодексами. В соответствии с частью 2 статьи 108 ГПК РФ, частью 4 статьи 114 АПК РФ, частью 2 статьи 93 КАС РФ в случае, если последний день процессуального срока приходится на нерабочий день, днем окончания срока считается следующий за ним рабочий день.

В силу части 2 статьи 128 УПК РФ если окончание срока приходится на нерабочий день, то последним днем срока считается первый следующий за ним рабочий день, за исключением случаев исчисления сроков при задержании, содержании под стражей, домашнем аресте, запрете определенных действий и нахождении в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях.

Указы Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. N 206 «Об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней» и от 2 апреля 2020 г. N 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» в части установления нерабочих дней не распространяются на федеральные органы государственной власти, которым предписано лишь определить численность федеральных государственных служащих, обеспечивающих функционирование этих органов.

В связи с изложенным нерабочие дни в период с 30 марта по 30 апреля 2020 г. включаются в процессуальные сроки и не являются основанием для переноса дня окончания процессуальных сроков на следующий за ними рабочий день.

Вопрос 3: Применяется ли правило, установленное частью 4 статьи 114 АПК РФ, в случае, если последний день срока, на который отложено судебное разбирательство, приходится на нерабочий день (в том числе объявленный таковым в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения)?

Ответ: В соответствии с частью 4 статьи 114 АПК РФ в случаях, если последний день процессуального срока приходится на нерабочий день, днем окончания срока считается первый следующий за ним рабочий день.

В случае, если последний день срока, на который отложено судебное разбирательство, приходится на нерабочий день (в том числе объявленный таковым в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения), то с учетом части 4 статьи 114 АПК РФ днем окончания такого срока считается первый следующий за ним рабочий день.

В целях реализации права лиц, участвующих в деле, на доступ к справедливому судебному разбирательству арбитражному суду следует применительно к части 1 статьи 118 АПК РФ в первый рабочий день продлить срок отложения судебного разбирательства с назначением нового судебного заседания и на основании части 9 статьи 158 АПК РФ известить лиц, участвующих в деле, и других участников арбитражного процесса о времени и месте нового судебного заседания в порядке и сроки, предусмотренные главой 12 АПК РФ.

Отложение судебного разбирательства на срок, который превышает срок, установленный положениями статьи 158 АПК РФ, производится в случае необходимости при наличии соответствующих оснований, а срок, на который судебное разбирательство отложено, не включается в срок рассмотрения дела, установленный частью 1 статьи 152 АПК РФ (часть 3 статьи 152 АПК РФ).

Вопрос 4: Являются ли ограничительные меры, введенные в субъектах Российской Федерации в целях противодействия распространению новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и (или) соблюдение гражданином режима самоизоляции основанием для восстановления процессуальных сроков?

Ответ: Право на судебную защиту лиц, участвующих в деле, лишенных в силу объективных обстоятельств возможности совершить необходимое процессуальное действие в установленные законом сроки, обеспечивается посредством восстановления процессуальных сроков (статья 112 ГПК РФ, статья 117 АПК РФ, статья 95 КАС РФ, статья 130 УПК РФ).

К уважительным причинам пропуска процессуального срока относятся как обстоятельства, связанные с личностью заинтересованного лица (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), так и обстоятельства, объективно препятствовавшие лицу, добросовестно пользующемуся своими процессуальными правами, реализовать свое право в установленный законом срок (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 г. N 29 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции»).

Таким образом, сроки совершения процессуальных действий лицами, участвующими в деле, пропущенные в связи с введенными мерами по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции (ограничение свободного перемещения граждан, их нахождения в общественных местах, государственных и иных учреждениях, изменения в работе органов и организаций), подлежат восстановлению в соответствии с процессуальным законодательством.

II. Вопросы применения гражданского законодательства

Ответ: В соответствии со статьей 193 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), если последний день срока приходится на нерабочий день, днем окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день. При этом следует принимать во внимание, что из правила статьи 193 ГК РФ возможны исключения, когда из условий обязательства следует, что оно должно быть исполнено именно в выходной день или в определённый день вне зависимости от того, является он рабочим или нерабочим.

Нерабочие дни, объявленные таковыми Указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. N 206 и от 2 апреля 2020 г. N 239, относятся к числу мер, установленных в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, направленных на предотвращение распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и не могут считаться нерабочими днями в смысле, придаваемом этому понятию ГК РФ, под которым понимаются выходные и нерабочие праздничные дни, предусмотренные статьями 111, 112 Трудового кодекса Российской Федерации.

Иное означало бы приостановление исполнения всех без исключения гражданских обязательств в течение длительного периода и существенное ограничение гражданского оборота в целом, что не соответствует целям названных Указов Президента Российской Федерации.

Кроме того, установление нерабочих дней в данном случае являлось не всеобщим, а зависело от различных условий (таких как направление деятельности хозяйствующего субъекта, его местоположение и введённые в конкретном субъекте Российской Федерации ограничительные меры в связи с объявлением режима повышенной готовности). Помимо этого, дополнительные ограничительные меры по передвижению по территории, определению круга хозяйствующих субъектов, деятельность которых приостанавливается, могут вводиться на уровне субъектов Российской Федерации (пункт 2 Указа Президента РФ от 2 апреля 2020 г. N 239).

Равным образом, в сложившейся ситуации необходимо учитывать, что в ряде случаев в дни, объявленные Указами Президента Российской Федерации нерабочими, препятствия к исполнению обязательства могут отсутствовать, а в ряде случаев — такое исполнение полностью невозможно.

С учётом изложенного при отсутствии иных оснований для освобождения от ответственности за неисполнение обязательства (статья 401 ГК РФ) установление нерабочих дней в период с 30 марта по 30 апреля 2020 г. основанием для переноса срока исполнения обязательства исходя из положений ст. 193 ГК РФ не является.

Если в условиях распространения новой коронавирусной инфекции будут установлены обстоятельства непреодолимой силы по правилам пункта 3 статьи 401 ГК РФ, то необходимо учитывать, что наступление таких обстоятельств само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»). В этом случае должник не несет ответственности за просрочку исполнения обязательства, возникшую вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы, а кредитор не лишен права отказаться от договора, если вследствие просрочки, возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401, пункт 2 статьи 405 ГК РФ).

Если кредитор не отказался от договора, должник после отпадения обстоятельств непреодолимой силы применительно к пунктам 1, 2 статьи 314 ГК РФ обязан исполнить обязательство в разумный срок.

Аналогичным образом следует определять и момент окончания срока исковой давности при отсутствии предусмотренных статьей 202 ГК РФ оснований для его приостановления.

Вопрос 6: Возможно ли восстановление сроков исковой давности (статья 205 ГК РФ) или их приостановление (пункт 1 статьи 202 ГК РФ) в связи с введенными ограничениями и (или) мерами самоизоляции?

Ответ: Нормами статей 196, 197 ГК РФ установлены общий и специальные сроки исковой давности.

Основания приостановления течения срока исковой давности урегулированы статьей 202 ГК РФ, пунктом 1 которой закреплено, что течение срока исковой давности приостанавливается, если предъявлению иска препятствовало чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство (непреодолимая сила).

Течение исковой давности приостанавливается при условии, что названные обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока исковой давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев, в течение срока исковой давности (пункт 2 статьи 202 ГК РФ). Соответственно, если до истечения срока исковой давности осталось более 6 месяцев, то обстоятельство непреодолимой силы не приостанавливает его течение. Оно станет основанием приостановления исковой давности, если сохранится до названного в пункте 2 статьи 202 ГК РФ срока (шесть месяцев до момента истечения).

Со дня прекращения обстоятельств непреодолимой силы течение срока исковой давности продолжается. Остающаяся часть срока исковой давности, если она составляет менее шести месяцев, удлиняется до шести месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев, до срока исковой давности (пункт 4 статьи 202 ГК РФ).

Критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы, установлены статьей 401 ГК РФ, разъяснения по применению которой даны Верховным Судом Российской Федерации в постановлении Пленума от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».

Исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре (пункт 2 статьи 199 ГК РФ) или третьего лица, если в случае удовлетворения иска к ответчику возможно предъявление ответчиком к третьему лицу регрессного требования или требования о возмещении убытков (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».

Бремя доказывания наличия обстоятельств, свидетельствующих о приостановлении течения срока исковой давности, возлагается на лицо, предъявившее иск (пункт 12 названного постановления).

Таким образом, вопросы, связанные с отнесением тех или иных обстоятельств к обстоятельствам непреодолимой силы, подлежат исследованию судом исключительно при наличии заявления ответчика или третьего лица и возражений истца, представляющего доказательства наличия таких чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств, которые бы препятствовали предъявлению данного иска.

При этом представляемые лицом, участвующим в деле, в подтверждение своих доводов доказательства подлежат оценке судом по общим правилам, установленным статьей 67 ГПК РФ, статьей 65 АПК РФ.

С учетом изложенного вывод о наличии или отсутствии обстоятельств непреодолимой силы, препятствовавших своевременному обращению в суд за защитой нарушенного права, может быть сделан судом только с учетом фактических обстоятельств конкретного дела.

Таким образом, принятые органами государственной власти и местного самоуправления меры, направленные на предотвращение распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), если они препятствовали предъявлению иска, при наличии перечисленных выше условий могут быть признаны основанием для приостановления сроков исковой давности.

В случае, если обстоятельства непреодолимой силы не установлены, срок исковой давности исчисляется в общем порядке.

Невозможность для граждан в условиях принимаемых ограничительных мер обратиться в суд с иском (режим самоизоляции, невозможность обращения в силу возраста, состояния здоровья или иных обстоятельств через интернет-приемную суда или через организацию почтовой связи) может рассматриваться в качестве уважительной причины пропуска срока исковой давности и основания для его восстановления на основании статьи 205 ГК РФ.

Вопрос 7: Возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции обстоятельствами непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401 ГК РФ) или основанием прекращения обязательства в связи с невозможностью его исполнения (статья 416 ГК РФ), в том числе в связи с актом государственного органа (статья 417 ГК РФ), а если возможно — то при каких условиях?

Ответ: Пунктами 1 и 3 статьи 401 ГК РФ установлены различия между гражданами и лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, в основаниях освобождения от ответственности за нарушение обязательств.

Граждане могут быть освобождены от ответственности за нарушение обязательств при отсутствии вины, то есть в ситуации, когда гражданин при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, принял все меры для надлежащего исполнения обязательства (пункт 1 статьи 401 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 3 статьи 401 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Таким образом, статья 401 ГК РФ устанавливает критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы.

Верховным Судом Российской Федерации в постановлении Пленума от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» дано толкование содержащемуся в ГК РФ понятию обстоятельств непреодолимой силы.

Так, в пункте 8 названного постановления разъяснено, что в силу пункта 3 статьи 401 ГК РФ для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный, непредотвратимый при данных условиях и внешний по отношению к деятельности должника характер.

Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях.

Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий, т.е. одной из характеристик обстоятельств непреодолимой силы (наряду с чрезвычайностью и непредотвратимостью) является ее относительный характер.

Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.

Из приведенных разъяснений следует, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий ее осуществления, в том числе региона, в котором действует организация, в силу чего существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учётом обстоятельств конкретного дела (в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполненного обязательства, разумности и добросовестности действий должника и т.д.).

Применительно к нормам статьи 401 ГК РФ обстоятельства, вызванные угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, а также принимаемые органами государственной власти и местного самоуправления меры по ограничению ее распространения, в частности, установление обязательных правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, запрет на передвижение транспортных средств, ограничение передвижения физических лиц, приостановление деятельности предприятий и учреждений, отмена и перенос массовых мероприятий, введение режима самоизоляции граждан и т.п., могут быть признаны обстоятельствами непреодолимой силы, если будет установлено их соответствие названным выше критериям таких обстоятельств и причинная связь между этими обстоятельствами и неисполнением обязательства.

При этом следует иметь в виду, что отсутствие у должника необходимых денежных средств по общему правилу не является основанием для освобождения от ответственности за неисполнение обязательств. Однако если отсутствие необходимых денежных средств вызвано установленными ограничительными мерами, в частности запретом определенной деятельности, установлением режима самоизоляции и т.п., то оно может быть признано основанием для освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств на основании статьи 401 ГК РФ. Освобождение от ответственности допустимо в случае, если разумный и осмотрительный участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать неблагоприятных финансовых последствий, вызванных ограничительными мерами (например, в случае значительного снижения размера прибыли по причине принудительного закрытия предприятия общественного питания для открытого посещения).

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» разъяснено, что наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. Кредитор не лишен права отказаться от договора, если вследствие просрочки, объективно возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401, пункт 2 статьи 405 ГК РФ).

Если обстоятельства непреодолимой силы носят временный характер, то сторона может быть освобождена от ответственности на разумный период, когда обстоятельства непреодолимой силы препятствуют исполнению обязательств стороны.

Таким образом, если иное не установлено законами, для освобождения от ответственности за неисполнение своих обязательств сторона должна доказать:

а) наличие и продолжительность обстоятельств непреодолимой силы;

б) наличие причинно-следственной связи между возникшими обстоятельствами непреодолимой силы и невозможностью либо задержкой исполнения обязательств;

в) непричастность стороны к созданию обстоятельств непреодолимой силы;

г) добросовестное принятие стороной разумно ожидаемых мер для предотвращения (минимизации) возможных рисков.

При рассмотрении вопроса об освобождении от ответственности вследствие обстоятельств непреодолимой силы могут приниматься во внимание соответствующие документы (заключения, свидетельства), подтверждающие наличие обстоятельств непреодолимой силы, выданные уполномоченными на то органами или организациями.

Если указанные выше обстоятельства, за которые не отвечает ни одна из сторон обязательства и (или) принятие актов органов государственной власти или местного самоуправления привели к полной или частичной объективной невозможности исполнения обязательства, имеющей постоянный (неустранимый) характер, данное обязательство прекращается полностью или в соответствующей части на основании статей 416 и 417 ГК РФ.

Вопрос 8: Возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции основаниями для изменения или расторжения договора, а если возможно — то при каких условиях?

Ответ: Если иное не предусмотрено договором и не вытекает из его существа, такие обстоятельства, которые стороны не могли предвидеть при заключении договоров, могут являться основанием для изменения и расторжения договоров на основании статьи 451 ГК РФ, если при предвидении данных обстоятельств договор не был бы заключён или был бы заключён на значительно отличающихся условиях.

При этом по пункту 4 статьи 451 ГК РФ изменение договора в связи с существенным изменением обстоятельств по требованию одной из сторон возможно лишь в исключительных случаях, когда расторжение договора противоречит общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях. При удовлетворении иска об изменении условий договора судам необходимо указывать, каким общественным интересам противоречит расторжение договора либо обосновывать значительный ущерб сторон от расторжения договора.

Вместе с тем следует учитывать, что дополнительные права на отказ от договора либо изменение его условий могут быть предусмотрены как общими положениями об обязательствах, например, положениями статьи 328 ГК РФ, так и законодательством об отдельных типах и видах договоров, например, положениями статьи 19 Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций».

Последствия расторжения или изменения договора в таких случаях определяются на основании пункта 3 статьи 451, а также пункта 4 статьи 453 ГК РФ, если иное не установлено законом или иным правовым актом.

В частности, при нарушении исполнителем сроков выполнения работы, оказания услуги потребитель вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возврата уплаченной им цены на основании статьи 28 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I «О защите прав потребителей». При отказе потребителя от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) не в связи с его нарушением исполнителем, потребитель вправе на основании статьи 32 названного закона требовать возврата уплаченной им цены за вычетом фактически понесённых исполнителем расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

III. Вопросы применения законодательства о банкротстве

Ответ: Исходя из буквального содержания положений пунктов 1 и 2 статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) (далее — Закон о банкротстве), в период действия моратория для возврата заявления кредитора о признании должника банкротом достаточным основанием будет включение должника в перечень лиц, на которых распространяется мораторий. Обстоятельства возникновения задолженности должника перед кредиторами (в том числе причины, по которым она возникла, связь с основанием для введения моратория), а также период ее возникновения правового значения не имеют.

На стадии принятия заявления к производству арбитражный суд проверяет соблюдение требований, предусмотренных процессуальным законодательством и Законом о банкротстве (статья 42 Закона о банкротстве), обстоятельства, связанные с возникновением задолженности на данной стадии процесса судом не исследуются.

Вопрос 10: Подлежат ли выдаче исполнительные листы на основании судебных актов по имущественным взысканиям в отношении должников, на которых распространяется мораторий?

Ответ: Положения пункта 3 статьи 9.1 Закона о банкротстве не исключают возможность рассмотрения в период действия моратория исков к должникам, на которых он распространяется.

В подпункте 4 названной нормы указано, что исполнительное производство по имущественным взысканиям по требованиям, возникшим до введения моратория, приостанавливается (при этом не снимаются аресты на имущество должника и иные ограничения в части распоряжения имуществом должника, наложенные в ходе исполнительного производства).

Учитывая, что законодатель предусмотрел в моратории приостановление исполнительного производства, но при этом допустил сохранение арестов (в отличие от процедуры наблюдения — абзац 4 пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве) можно сделать вывод, что исполнительные листы могут выдаваться судом. При этом в ходе исполнительного производства по данным исполнительным листам допустимо совершение действий по ограничению распоряжением имуществом должника, предусмотренных законодательством об исполнительном производстве.

Вопрос 11: Подлежат ли восстановлению сроки, предусмотренные Законом о банкротстве, пропущенные в связи с возникновением обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория?

Ответ: Принимая во внимание складывающуюся ситуацию, связанную с распространением на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции, и принятие Президентом Российской Федерации ряда мер, в числе которых объявление нерабочих дней и ограничение работы организаций (Указы Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. N 206 и от 2 апреля 2020 г. N 239), судам следует иметь в виду, что восстановление сроков на предъявление кредиторами требований по делу о банкротстве и (или) признание соблюденными сроков на совершение иных действий по делу о банкротстве производится с учетом фактических обстоятельства каждого конкретного дела.

IV. Вопросы применения уголовного законодательства

Ответ: Да, относятся, поскольку распространение новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на территории Российской Федерации в настоящее время повлекло и может еще повлечь человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения, и на противодействие ее распространению направлены принимаемые меры по обеспечению безопасности населения и территорий.

Вопрос 13: Каковы критерии разграничения административной ответственности за правонарушения, предусмотренные частями 9 и 10 статьи 13.15 КоАП РФ, и уголовной ответственности по статье 207.1 УК РФ в случаях распространения физическим лицом в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной информации о новой коронавирусной инфекции (COVID-19) под видом достоверных сообщений?

Ответ: Действия физического лица могут содержать признаки уголовно наказуемого деяния и квалифицироваться по статье 207.1 УК РФ в случаях, когда они состоят в публичном распространении под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, в том числе об обстоятельствах распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на территории Российской Федерации, и (или) о принимаемых в связи с этим мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств, и такое распространение заведомо ложной информации с учетом условий, в которых оно осуществляется, цели и мотивов совершаемых действий (например, для того, чтобы спровоцировать панику среди населения, нарушения правопорядка), представляет реальную общественную опасность и причиняет вред охраняемым уголовным законом отношениям в сфере обеспечения общественной безопасности. При этом публичный характер распространения заведомо ложной информации может проявляться не только в использовании для этого средств массовой информации и информационно-телекоммуникационных сетей, но и в распространении такой информации путем выступления на собрании, митинге, распространения листовок, вывешивания плакатов и т.п.

Вопрос 14: Возможна ли уголовная ответственность за публичное распространение заведомо ложной информации, указанной в диспозиции статьи 207.1 УК РФ, если оно совершено до вступления в силу Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 100-ФЗ, устанавливающего преступность этого деяния, но пресечено в период, когда указанная статья уже действовала? Наступает ли ответственность по статье 207.2 УК РФ за публичное распространение заведомо ложной общественно значимой информации, совершенное до вступления в силу Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 100-ФЗ, в случаях, когда последствия этих действий в виде причинения вреда здоровью человека, смерти человека или иные тяжкие последствия наступили после вступления его в силу?

Ответ: При решении вопроса о том, являются ли рассматриваемые действия уголовно наказуемыми, следует учитывать положения статьи 9 УК РФ, согласно которым преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния (часть 1), при этом временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий (часть 2).

Лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности за распространение заведомо ложной информации, указанной в диспозициях статьи 207.1 или статьи 207.2 УК РФ, если деяние этим лицом совершено до вступления в силу Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 100-ФЗ, то есть до 1 апреля 2020 года, в том числе и в случаях, когда общественно опасные последствия, предусмотренные статьей 207.2 УК РФ, наступили в период действия нового уголовного закона. Если публичное распространение заведомо ложной информации начато до вступления в силу Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 100-ФЗ и продолжалось после установления уголовной ответственности, то уголовно наказуемыми могут быть признаны только те действия, которые были совершены в период начиная с 1 апреля 2020 года, при этом обязательным условием ответственности по статье 207.2 УК РФ является наступление общественно опасных последствий, состоящих в причинной связи с такими действиями.

Вопрос 15: Можно ли отнести к общественно значимой информации применительно к диспозиции статьи 207.2 УК РФ информацию об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, и (или) о принимаемых в связи с этим мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств, являющуюся предметом преступления, предусмотренного статьей 207.1 УК РФ?

Ответ: По смыслу уголовного закона предмет преступления, предусмотренного статьей 207.2 УК РФ, является более широким по отношению к предмету преступления, предусмотренного статьей 207.1 УК РФ. В частности, согласно части 1.1 статьи 15.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ (в редакции от 3 апреля 2020 г.) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» общественно значимой признается информация, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи.

Поэтому к общественно значимой информации может быть отнесена также информация об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, и (или) о принимаемых в связи с этим мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств.

С учетом этого публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, о которой идет речь в примечании к статье 207.1 УК РФ, повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека, смерть человека или иные тяжкие последствия, квалифицируется по соответствующей части статьи 207.2 УК РФ. Если в результате этих действий указанные последствия не наступили, содеянное надлежит квалифицировать по статье 207.1 УК РФ.

Вопрос 16: Каковы критерии разграничения административной ответственности, предусмотренной частями 10.1 и 10.2 статьи 13.15 КоАП РФ, и уголовной ответственности, предусмотренной статьями 207.1 и 207.2 УК РФ?

Ответ: Такое разграничение следует проводить по субъекту правонарушения. Административная ответственность за деяния, предусмотренные частями 101 и 102 статьи 13.15 КоАП РФ, установлена только для юридических лиц. Граждане, в том числе должностные лица, руководители юридического лица, при наличии в их действия состава преступления, предусмотренного статьей 2071 или 2072 УК РФ, могут быть привлечены к уголовной ответственности.

V. Вопросы применения законодательства об административных правонарушениях

Ответ: Объективная сторона состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, выражается в невыполнении правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 названного кодекса.

Правительство Российской Федерации устанавливает обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (подпункт «а.2» пункта «а» статьи 10 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ (в редакции от 1 апреля 2020 г.) «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»).

Такие правила утверждены постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 г. N 417 (далее — Правила).

Правила предусматривают, в том числе, что при введении режима повышенной готовности на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, граждане обязаны выполнять законные требования должностных лиц, осуществляющих мероприятия по предупреждению чрезвычайных ситуаций; при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации гражданам запрещается осуществлять действия, создающие угрозу собственной безопасности, жизни и здоровью, а также осуществлять действия, создающие угрозу безопасности, жизни и здоровью, санитарно-эпидемиологическому благополучию иных лиц, находящихся на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации (подпункт «б» пункта 3, подпункты «в», «г» пункта 4 Правил).

Органы государственной власти субъектов Российской Федерации принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера и обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также с учетом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы ее возникновения во исполнение правил поведения, установленных в соответствии с подпунктом «а.2» пункта «а» статьи 10 названного федерального закона, могут предусматривать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (подпункт «б» пункта 6 статьи 4.1, пункты «а», «у», «ф» части 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ (в редакции от 1 апреля 2020 г.) «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»).

В развитие приведенных выше положений законодательства Российской Федерации в субъектах Российской Федерации приняты нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, например: Указ Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. N 12-УМ «О введении режима повышенной готовности» (в редакции Указа Мэра Москвы от 10 апреля 2020 г. N 42-УМ), Постановление Губернатора Московской области от 12 марта 2020 г. N 108-ПГ (в редакции от 12 апреля 2020 г. N 178-ПГ) «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Московской области» и др.

Граждане Российской Федерации обязаны соблюдать законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (статья 19 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ (в редакции от 1 апреля 2020 г.) «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»).

Из анализа приведенных норм в их системной взаимосвязи следует, что граждане, должностные лица, лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, юридические лица подлежат привлечению к административной ответственности по части 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ как за нарушение Правил, так и за нарушение обязательных, а также дополнительных обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении на территории субъекта Российской Федерации режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

Так, по части 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, например, подлежат квалификации действия физического лица, выразившиеся в нарушении подпункта 3.2.4 пункта 3.2 раздела 3, пунктов 12.1, 12.3 раздела 12 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. N 12-УМ «О введении режима повышенной готовности» (в редакции Указа Мэра Москвы от 10 апреля 2020 г. N 42-УМ), принятого в развитие положений Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», или индивидуального предпринимателя, юридического лица, выразившиеся в нарушении подпунктов 3.2.1, 3.2.2, 3.2.3 пункта 3.2 раздела 3 названного Указа и др.

При этом судам необходимо учитывать, что в случае нарушения подпункта 2.3 пункта 2 постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 марта 2020 г. N 7 «Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-2019» о выполнении требования по изоляции в домашних условиях, а также подпункта 3.2.4 пункта 3.2 раздела 3 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. N 12-УМ «О введении режима повышенной готовности» (в редакции Указа Мэра Москвы от 10 апреля 2020 г. N 42-УМ) о временном приостановлении посещения гражданами территорий общегородского значения, допущенное лицом, прибывшим на территорию Российской Федерации из иностранного государства, необходимо квалифицировать по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ, которая является специальной по отношению к части 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ.

При решении вопроса о назначении лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, административного наказания конкретного вида и размера необходимо руководствоваться положениями главы 4 КоАП РФ и иметь в виду, что такое наказание должно отвечать требованиям пропорциональности, справедливости и соразмерности, индивидуализации административной ответственности, а также соответствовать целям предупреждения совершения новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами.

Вопрос 18: Должностные лица каких органов имеют право составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ?

Ответ: В соответствии с пунктом 18 части 5 и частью 6.4 статьи 28.3 КоАП РФ протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, вправе составлять:

— должностные лица, указанные в Перечне должностных лиц органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, включая должностных лиц органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, имеющих право составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ (утвержден Распоряжением Правительства Российской Федерации от 12 апреля 2020 г. N 975-р);

— должностные лица органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, перечень которых утверждается высшим должностным лицом (руководителем высшего исполнительного органа государственной власти) субъекта Российской Федерации. Такие перечни установлены, например, Указом Мэра Москвы от 4 апреля 2020 г. N 40-УМ «Об особенностях применения мер ответственности за нарушение организациями и индивидуальными предпринимателями режима повышенной готовности в городе Москве», Постановлением Губернатора Московской области от 12 марта 2020 г. N 108-ПГ (в редакции от 4 апреля 2020 г.) «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Московской области», Указом Президента Республики Татарстан от 6 апреля 2020 г. N УП-224 «Об утверждении Перечня органов исполнительной власти Республики Татарстан и их должностных лиц, уполномоченных составлять протоколы об административных правонарушениях» и др.

Вопрос 19: Каков срок давности привлечения к административной ответственности по делам об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ?

Ответ: Административные правонарушения, ответственность за которые установлена частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, являются длящимися.

В соответствии с частью 1 статьи 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, составляет 3 месяца и исчисляется с момента их обнаружения.

Вопрос 20: Какой субъект административной юрисдикции рассматривает дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, как определяются место рассмотрения указанных дел и место совершения правонарушения?

Ответ: Дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, рассматриваются судьями районных судов (часть 3 статьи 23.1 КоАП РФ).

Дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, подлежат рассмотрению по месту совершения таких правонарушений. При этом местом совершения административных правонарушений данной категории является место их выявления.

В случае проведения по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, административного расследования такое дело рассматривается по месту нахождения органа, проводившего административное расследование (часть 1 статьи 28.7, часть 2 статьи 29.5 КоАП РФ).

Вопрос 21: Кому может быть назначено административное наказание в виде предупреждения за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ?

Ответ: Санкция части 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ предусматривает предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до тридцати тысяч рублей; на должностных лиц — от десяти тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, — от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц — от ста тысяч до трехсот тысяч рублей.

Исходя из содержания названной нормы административное наказание в виде предупреждения может быть назначено любому субъекту административного правонарушения (гражданину, должностному лицу, лицу, осуществляющему предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, юридическому лицу), предусмотренного названной нормой, в зависимости от конкретных обстоятельств дела об административном правонарушении.

Вопрос 22: Какая категория физических лиц подлежит привлечению к административной ответственности по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19)?

Ответ: Частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ установлена административная ответственность за нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, выразившееся в нарушении действующих санитарных правил и гигиенических нормативов, невыполнении санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, совершенные в период режима чрезвычайной ситуации или при возникновении угрозы распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих, либо в период осуществления на соответствующей территории ограничительных мероприятий (карантина), либо невыполнение в установленный срок выданного в указанные периоды законного предписания (постановления) или требования органа (должностного лица), осуществляющего федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, о проведении санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий.

Перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих, утверждается Правительством Российской Федерации исходя из высокого уровня первичной инвалидности и смертности населения, снижения продолжительности жизни заболевших.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 января 2020 г. N 66 коронавирусная инфекция (2019-nCoV) внесена в Перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих.

Больные инфекционными заболеваниями, лица с подозрением на такие заболевания и контактировавшие с больными инфекционными заболеваниями лица, а также лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных болезней, подлежат лабораторному обследованию и медицинскому наблюдению или лечению и в случае, если они представляют опасность для окружающих, обязательной госпитализации или изоляции в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (часть 1 статьи 33 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»).

При выявлении нарушения санитарного законодательства, а также при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений) должностные лица, осуществляющие федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, имеют право выдавать, в частности, гражданам предписания, обязательные для исполнения ими в установленные сроки, об устранении выявленных нарушений санитарно-эпидемиологических требований, о проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий, а также при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих; главные государственные санитарные врачи и их заместители наделяются полномочиями выносить мотивированные постановления о госпитализации для обследования или об изоляции больных инфекционными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, и лиц с подозрением на такие заболевания, а также о проведении обязательного медицинского осмотра, госпитализации или об изоляции граждан, находившихся в контакте с больными инфекционными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих (пункт 2 статьи 50, пункт 6 части 1 статьи 51 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»).

Таким образом, федеральный законодатель допускает медицинское вмешательство, а также принятие изоляционных мер различного характера в отношении названных выше лиц в порядке, установленном законодательством.

Соблюдение санитарных правил, санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий является обязательным для граждан, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц (часть 3 статьи 39 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», пункты 1.3, 2.6, 2.7, 10.1, 13.1 Санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1/3.2.3146-13 «Общие требования по профилактике инфекционных и паразитарных болезней», утвержденных постановлением Врио Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 16 декабря 2013 г. N 65).

Исходя из толкования приведенных выше норм в их системной взаимосвязи привлечению к административной ответственности по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) подлежат, в том числе, лица с подозрением на наличие заразной формы инфекционного заболевания, лица, прибывшие на территорию Российской Федерации, в том числе, из государства, эпидемически неблагополучного по коронавирусной инфекции, лица, находящиеся или находившиеся в контакте с источником заболевания, в контакте с лицами с подозрением на наличие заразной формы инфекционного заболевания, лица, уклоняющиеся от лечения опасного инфекционного заболевания, нарушающие санитарно-противоэпидемический режим, а также не выполнившие в установленный срок выданное в периоды, указанные в части 2 статьи 6.3 КоАП РФ, законное предписание (постановление) или требование органа (должностного лица), осуществляющего федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор.

Так, например, по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ подлежат квалификации действия физического лица, прибывшего на территорию Российской Федерации и нарушившего требования по изоляции в домашних условиях (подпункт 2.3 пункта 2 постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 марта 2020 г. N 7 «Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-2019»).

Вместе с тем, при решении вопроса о назначении лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, административного наказания конкретного вида и размера необходимо руководствоваться положениями главы 4 КоАП РФ и иметь в виду, что такое наказание должно отвечать требованиям пропорциональности, справедливости и соразмерности, индивидуализации административной ответственности, а также соответствовать целям предупреждения совершения новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами.

Вопрос 23: Должностные лица каких органов имеют право составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ?

Ответ: Протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, вправе составлять:

— должностные лица органов внутренних дел (полиции) (пункт 1 части 2 статьи 28.3 КоАП РФ);

— должностные лица органов, осуществляющих федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор (пункт 19 части 2 статьи 28.3 КоАП РФ).

Вопрос 24: Каков срок давности привлечения к административной ответственности по делам об административных правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ?

Ответ: Административные правонарушения, ответственность за которые установлена частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, являются длящимися.

В соответствии с частью 1 статьи 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, составляет 1 год и исчисляется с момента обнаружения административного правонарушения.

Вопрос 25: Какой субъект административной юрисдикции рассматривает дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, как определяются место рассмотрения указанных дел и место совершения правонарушения?

Ответ: Дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, рассматриваются судьями районных судов (часть 3 статьи 23.1 КоАП РФ).

Дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, подлежат рассмотрению по месту совершения таких правонарушений. При этом местом совершения административных правонарушений данной категории является место их выявления.

В случае проведения по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 2 статьи 6.3 КоАП РФ, административного расследования такое дело рассматривается по месту нахождения органа, проводившего административное расследование (часть 1 статьи 28.7, часть 2 статьи 29.5 КоАП РФ).

Данная категория дел об административных правонарушениях может быть рассмотрена с использованием систем видеоконференц-связи (статья 29.14 КоАП РФ).

Вопрос 26: Какой день является датой вступления в силу постановления по делу об административном правонарушении, если окончание срока обжалования такого постановления приходится на день, объявленный нерабочим указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. N 206 и от 2 апреля 2020 г. N 239?

Ответ: При исчислении соответствующих сроков вступления в силу постановлений по делам об административных правонарушениях следует учитывать, что в соответствии с частью 2 статьи 4.8 КоАП РФ срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток.

Постановление по делу об административном правонарушении вступает в законную силу после истечения срока, установленного для обжалования постановления по делу об административном правонарушении, если указанное постановление не было обжаловано или опротестовано (пункт 1 статьи 31.1 КоАП РФ).

Такой срок установлен частью 1 статьи 30.3 КоАП РФ, согласно которой жалоба на постановление по делу об административном правонарушении может быть подана в течение десяти суток со дня вручения или получения копии постановления.

Исходя из толкования статей 4.8, 30.3 и 31.1 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении вступает в законную силу, если оно не было обжаловано (опротестовано), по истечении десяти суток со дня вручения или получения копии постановления.

В том случае, если окончание срока обжалования постановления по делу об административном правонарушении приходится на день, объявленный нерабочим указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. N 206 и от 2 апреля 2020 г. N 239, последний день такого срока не переносится на следующий рабочий день, а постановление вступает в законную силу на следующий день, по истечении названного срока.

При этом судам необходимо учитывать, что устанавливая срок для подачи жалобы (принесения протеста) на постановление по делу об административном правонарушении, КоАП РФ допускает возможность восстановления данного срока в случае его пропуска по ходатайству лица, подающего жалобу (приносящего протест).

Так, в случае пропуска срока, предусмотренного частью 1 статьи 30.3 КоАП РФ, указанный срок по ходатайству лица, подающего жалобу, может быть восстановлен судьей или должностным лицом, правомочным рассматривать жалобу (часть 2 статьи 30.3 КоАП РФ).

Ходатайство заявляется в письменной форме (часть 2 статьи 24.4 КоАП РФ).

Учитывая, что иных требований к оформлению ходатайств по делам об административных правонарушениях, помимо предусмотренных в части 2 статьи 24.4 КоАП РФ, законодательство Российской Федерации об административных правонарушениях не предусматривает, ходатайство о восстановлении пропущенного срока может как содержаться в тексте жалобы на постановление по делу об административном правонарушении, так и быть подано в виде самостоятельного документа.

При этом ходатайство должно содержать указание на причины пропуска срока обжалования постановления по делу об административном правонарушении.

Уважительными причинами могут быть признаны обстоятельства, которые объективно препятствовали или исключали своевременную подачу жалобы, например, нахождение лица на лечении в медицинском учреждении, применение к лицу изоляционных мер различного характера в порядке, предусмотренном законодательством в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения или мер ограничительного характера, примененных в соответствии с законодательством о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

Обзор судебной практики ВС РФ №1 за 2020 год

Адвокаты и юристы прокомментировали наиболее интересные позиции по экономическим спорам из Обзора Верховного Суда.

16.06.2020 | Адвокатская газета | Зинаида Павлова

По мнению двоих адвокатов, Верховный Суд в одном из банкротных дел разрешил очень трудный вопрос, который противоречиво решался в доктрине и судебной практике, а также вызывал разногласия в юридическом сообществе. Другие отметили важные выводы ВС РФ относительно правового статуса разъяснений ФНС России.

10 июня Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор судебной практики №1 за 2020 год. В Обзор вошли 60 правовых позиций судебных коллегий ВС по различным делам, а также четыре разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике. Судебная коллегия по экономическим спорам представила 27 правовых позиций, а также разъяснения по четырем вопросам судебной практики.

Банкротные дела

В п. 21 Обзора отмечено, что с момента принятия судом требования кредитора к рассмотрению он вправе возражать против требований других кредиторов должника, в том числе обжаловать судебный акт, на котором основано заявленное ими требование в деле о банкротстве (Определение №307-ЭС19-6204).

Наш комментарий:

Роман Речкин, INTELLECT, специально для «Адвокатской газеты»:

«Несмотря на то что соответствующая позиция была сформулирована еще в п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. №60 и неоднократно подтверждалась как Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ (Определение от 21 августа 2018 г. №5-КГ18-122), так и Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ (Определение № 307-ЭС19-2994 от 1 августа 2019 г.), нижестоящие суды, к сожалению, продолжают игнорировать эти правовые позиции и разрешать такие споры по-другому», – посетовал старший партнер юридической фирмы INTELLECT, руководитель группы практик «Разрешение споров» Роман Речкин.

Несколько адвокатов особо выделили п. 22 Обзора, согласно которому долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным законодательством о несостоятельности (банкротстве), входит в наследственную массу (Определение №303-ЭС19-15056).

Управляющий партнер компании TAXMANAGER, адвокат Василий Ваюкин отметил, что благодаря этому разъяснению «лишились сна» не только руководители, учредители и контролирующие лица (в том числе и бывшие) юридических лиц, но и их наследники. «Согласно подп. 8 п. 1 ст. 24.5 КоАП РФ относит смерть физического лица, привлекаемого к ответственности, к обстоятельствам, исключающим производство по делу об административном правонарушении, а исходя из п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, смерть подозреваемого/обвиняемого является основанием для отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела. Но что касается вопросов субсидиарной ответственности и возмещения причиненного вреда имущественным правам кредиторов, то смерть бывшего руководителя – наследодателя не является основанием для прекращения производства по делу. ВС РФ указывает на отсутствие оснований применять критерий неразрывной связи с личностью бывшего руководителя – наследодателя», – пояснил эксперт.

Адвокат подчеркнул, что в рассматриваемом случае не имеет значения момент предъявления и рассмотрения иска о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности: до либо после его смерти. «Фактически это свидетельствует о том, что субсидиарная ответственность становится более тяжелым видом ответственности, чем уголовная, так как последствия в виде возмещения вреда могут быть возложены на наследников. Это может привести к тому, что будут «изобретаться» другие способы передачи наследства, а все наследственное имущество будет подвергаться аресту до завершения дела о банкротстве и разрешения вопросов вероятной субсидиарной ответственности», – предположил Василий Ваюкин.

По мнению адвоката АБ «ЮГ» Сергея Радченко, в рассматриваемом случае обсуждается очень трудный вопрос, который противоречиво решался в доктрине и судебной практике: можно ли в случае смерти лица, на которого возложена субсидиарная ответственность по долгам юрлица, предъявлять претензии его наследникам? «Иными словами, входит ли обязанность по оплате долгов юрлица (или, как вариант, обязанность нести ответственность за причиненные ему убытки) в наследственную массу? На эти вопросы возможны два ответа. Во-первых, наследники не отвечают по этим долгам наследодателя, так как они неразрывно связаны с его личностью, назначение данного лица в орган управления компании имело причиной его особые личные и деловые качества. Во-вторых, наследники отвечают по этим долгам, так как они не связаны неразрывно с личностью наследодателя. Верховный Суд дал второй вариант ответа, дополнительно мотивировав его тем, что оставить у наследодателя незаконно полученные доходы было бы несправедливо. Это решение, на мой взгляд, верно. Прямая ссылка ВС РФ на соображения справедливости заслуживает поддержки», – полагает он.

Роман Речкин также отметил наличие бурных дискуссий среди юристов по поводу рассмотренного ВС вопроса. «Часть коллег считала, что такой долг неразрывно связан с личностью наследодателя (в том числе потому, что только наследодателю известны обстоятельства деятельности должника, которые послужили основанием для привлечения контролирующего лица к ответственности, и только он мог эффективно возражать против этого). Судебная коллегия обоснованно, на мой взгляд, не согласилась с этой позицией, указав, что субсидиарная ответственность – это в любом случае денежное требование, представляющее собой разновидность гражданско-правовой ответственности. Поэтому исключать такой долг из наследственной массы ни юридических, ни логических оснований нет», – резюмировал эксперт.

Партнер и руководитель практики «Арбитражное, налоговое и банкротное право» КА г. Москвы №5, адвокат Вячеслав Голенев подчеркнул, что, действительно, несмотря на многочисленные возражения экспертов, долг наследодателя из субсидиарной ответственности, перешедший наследнику, подлежит удовлетворению за счет такой наследственной массы.

«Сам факт перехода долгов в наследственную массу как обязательства вопросов не вызывает. Однако нельзя согласиться, что сроки исковой давности в таком случае однозначно шли по специальным правилам Закона о банкротстве (они текут с момента, когда управляющий или кредитор узнал либо должен был узнать о нарушении своих прав, но не ранее первой процедуры банкротства). Интуитивно предполагаю, что такой подход к таким случаям вряд ли справедлив. В связи с чем считаю необходимой разработку поправки в Постановление Пленума ВС по субсидиарной ответственности от 21 декабря 2017 г. № 53, где будут точнее прописаны вопросы течения срока исковой давности по отношению к наследникам контролирующего лица. Считаю, что они не должны терять возможность возражать против иска по мотиву исковой давности спустя три года после передачи им наследства», – убежден адвокат.

В п. 23 Обзора отмечено, что лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества (Определение №305-ЭС19-13326).

Сергей Радченко отметил, что в рассматриваемом деле обсуждался следующий вопрос: можно ли в банкротном деле предъявить деликтный иск к лицам, участвовавшим в выводе имущества из должника, вместо традиционного иска об оспаривании сделок? «На первый взгляд, это сделать нельзя – данные лица не уничтожали и не повреждали имущество кредиторов, для договорных убытков также места нет, поскольку данные лица в договорных отношениях с кредиторами не состоят. Тем не менее Верховный Суд продолжил ранее намеченную практику и признал, что в этом случае кредитор может предъявить деликтный иск к лицам, выведшим имущество должника на своих родственников в целях не допустить обращение на него взыскания. Причем такой иск возможен даже в случае, если сделки по выводу имущества не признаны судом недействительными», – подчеркнул он.

Вячеслав Голенев позитивно оценил уточнение стандарта доказывания по ответственности контролирующих лиц в вышеуказанном деле. «ВС РФ подробно рассмотрел ситуацию, когда третье лицо помогло «укрыть» активы контролирующего лица от взыскания. В такой ситуации ВС фактически разрешил прямое обращение взыскания на такое имущество. Это справедливо и отвечает требованию необходимости защиты прав кредиторов. Вместе с тем абсолютно справедливым является указание ВС РФ на то, что вменение субсидиарной ответственности возможно только за период совершения контролирующим лицом деяний по доведению контролируемого лица до банкротства. Ответственность наступает за факт совершения конкретных действий/бездействия (совершения сделки, банковской операции) в определенный период, не за период наступления последствий (признаки таких последствий и «сидят» в презумпциях привлечения к «субсидиарке») от таких деяний», – пояснил адвокат.

Наиболее интересные споры из обязательственных отношений

Как следует из п. 28 Обзора, заявление ответчика о снижении неустойки на основании ст. 333 ГК РФ сохраняет свое правовое значение в том числе при новом рассмотрении дела в результате отмены ранее вынесенных судебных актов (Определение №305-ЭС19-14865). В п. 29 документа отмечено, что возражения ответчика о наличии оснований для взыскания неустойки и обоснованности ее размера не могут быть признаны заявлением о снижении неустойки на основании положений вышеуказанной статьи (Определение №307-ЭС19-14101).

Комментируя эти два разъяснения, Вячеслав Голенев пояснил, что заявление о снижении неустойки должно именоваться и формулироваться отдельным документом – заявлением о снижении неустойки с указанием на то, по какой статье его нужно рассматривать (ст. 404 и (или) 333 ГК РФ). «Сам по себе контррасчет – это «математическое», а не «правовое» возражение, на что и указал ВС РФ. Если заявление сделано и оно отражено в материалах, то нет никаких оснований для отказа в оценке этого заявления по существу и при новом рассмотрении дела в случае отмены первоначальных судебных актов в кассации с возвратом на новое рассмотрение», – полагает эксперт.

Исходя из п. 30 Обзора, лицо обязано возместить убытки своему контрагенту ввиду недобросовестного ведения переговоров в ряде случаев. В частности, если оно своевременно не сообщило контрагенту об обстоятельствах, препятствующих заключению договора, в том числе о своем окончательном намерении заключить договор с другим контрагентом, создавая или поддерживая при этом у первоначального контрагента ложные представления о своей готовности в будущем заключить договор (Определение №305-ЭС19-19395)

«Действительно, это одно из прорывных разъяснений по сложному правовому вопросу. Позиции из определения ВС РФ уже рассматривались экспертами. Для себя отмечу, что ВС указал на необходимость снижения стандарта доказывания причинно-следственной связи действий по причинению убытков, причин убытков и их итогового возникновения – в очевидных ситуациях она должна предполагаться, а бремя доказывания обратного переносится на оппонента», – убежден Вячеслав Голенев.

Согласно п. 31 Обзора экспедитор несет ответственность за утрату груза привлеченным им к исполнению третьим лицом, в частности в ситуации отсутствия необходимого в силу договора мотивированного отказа от исполнения поручения клиента и принятия, как предусмотрено договором, поручения к исполнению с сообщением клиенту информации о перевозящем груз водителе и т/с (Определение №307-ЭС19-14275).

По мнению Вячеслава Голенева, в рассматриваемом деле Верховный Суд «закрыл» возможность для признания незаключенным договора транспортной экспедиции или перевозки в случае наличия косвенных доказательств одобрения экспедитором заказа либо отсутствия возражений против заявки, а также совершения действий, которые могли бы свидетельствовать о том, что экспедитор принял такую перевозку (например, сообщение о предоставленных водителях или факте утраты груза). «Позиция не совсем корректная – если в транспортной накладной подписантом выступают водители, не предъявившие доверенностей экспедитора/перевозчика, то они берут на себя ответственность за перевозку груза; если водители представляют доверенности клиента, то за перевозку отвечает сам клиент. Этот подход соответствует прямым указаниям Закона о транспортно-экспедиционной деятельности и правительственным правилам транспортной экспедиции. Далеко не факт, что в спорных случаях суды не станут огульно «винить» в утрате груза одного лишь экспедитора. Если раньше непринятие груза экспедитором исследовалось достаточно внимательно, особенно на уровне арбитражных судов округов, то теперь шанс на такое исследование существенно снижается», – предостерег адвокат.

Налоговые споры

В п. 34 Обзора отмечено, что решение налогового органа, принятое в результате налоговой проверки, может быть признано незаконным, если доначисление налогов произведено вопреки разъяснениям ФНС России, опубликованным для всеобщего сведения, направленным в адрес территориальных налоговых органов для использования в работе и способным сформировать соответствующие ожидания оценки правильности своего поведения у налогоплательщиков (Определение №305-ЭС19-14421).

Партнер юридической фирмы Five Stones Consulting Екатерина Болдинова отметила, что ранее при определении статуса разъяснений/писем ФНС России Конституционный Суд в своем Постановлении от 15 марта 2015 г. №6-П отметил, что у Федеральной налоговой службы есть право принимать акты информационно-разъяснительного характера для обеспечения единообразного применения налогового законодательства налоговыми органами на всей территории РФ.

«Тогда КС РФ фактически ввел в российское право новый термин – «акт, содержащий разъяснения тех или иных законоположений и обладающий нормативными свойствами». Фактически это нечто среднее между нормативным правовым актом, который создает новую норму права, и ненормативным правовым актом, который на основе уже существующих норм права создает требование/предписание для конкретного лица. При этом, как указывал Конституционный Суд, если разъяснения, содержащиеся в акте ФНС России, «не выходят за рамки адекватного толкования (интерпретации) положений налогового законодательства и не влекут изменение правового регулирования соответствующих налоговых отношений», то в судебной проверке такого акта может быть отказано», – пояснила эксперт.

Екатерина Болдинова добавила, что за судебной практикой закреплялась функция уточнить, что именно понимать под «адекватным истолкованием (интерпретацией) положений налогового законодательства» и в каких случаях можно говорить, что разъяснения, содержащиеся в письме ФНС России, «повлекли изменение правового регулирования соответствующих налоговых отношений». «И вот такая судебная практика появилась. Если разъяснения ФНС опубликованы для всеобщего сведения, направлены в адрес нижестоящих налоговых органов для использования в работе и способны сформировать у налогоплательщика определенные ожидания оценки его поведения, – очевидно, что такие разъяснения являются тем самым «актом, содержащим разъяснения тех или иных законоположений и обладающим нормативными свойствами». А это значит, что нижестоящие налоговые органы должны стремиться к тому, чтобы следовать полученным рекомендациям. Так что доначисления, основания которых идут вразрез с позицией вышестоящего налогового органа, изложенной в таком разъяснении, могут быть признаны незаконными. На мой взгляд, это, пожалуй, самая интересная и важная для налогоплательщиков позиция в Обзоре», – подчеркнула адвокат.

По словам Василия Ваюкина, выводы Верховного Суда свидетельствуют о том, что налоговые органы должны отвечать и руководствоваться своими же разъяснениями, а не использовать принцип применения/неприменения разъяснений ФНС России по «внутреннему субъективному усмотрению» тогда, когда это удобно.

«Однако здесь стоит четко различать официальные разъяснения (опубликованные для всеобщего сведения и направленные для использования в работе территориальным органам) и письма, которые имеют информационно-разъяснительный характер, предоставленные по запросам конкретных налогоплательщиков и опубликованные в неофициальном порядке. Вторая категория писем относится к частному мнению по индивидуальному вопросу налогоплательщика, и в этом случае следует руководствоваться нормами законодательства о налогах и сборах даже в понимании, отличающемся от трактовки, изложенной в письме. Подобный подход позволяет избежать случаев подстраивания бизнес-моделей под отдельные частные разъяснения ФНС и Минфина с целью снижения налогового бремени», – отметил эксперт.

Согласно п. 35 документа налоговая ставка 5 процентов, предусмотренная в международных договорах об устранении двойного налогообложения для доходов в виде дивидендов, применима в том числе к доходам, которые в договорах названы процентами по долговым обязательствам, но в силу положений НК РФ признаются доходами иностранного инвестора – его дивидендами, полученными от российской организации (Определение №307-ЭС19-8719).

Екатерина Болдинова отметила, что позиция по делу ООО «Логистический парк «Янино»» против ИФНС по Всеволожскому району Ленинградской области по вопросу о квалификации займа в качестве контролируемой задолженности и возникающих в связи с этим налоговых последствиях оказалась в этом Обзоре вполне ожидаемо, хотя высказанная Судом позиция и не отличается новизной. «Скорее, это очередное напоминание налогоплательщикам о том, что при наличии контролируемой задолженности проценты подлежат переквалификации в дивиденды с соответствующими налоговыми последствиями», – полагает эксперт.

Вячеслав Голенев назвал рассматриваемый случай показательным делом о международном налогообложении. «ВС уже неоднократно указывал на необходимость применения «сквозного подхода», если ФНС выявила, что иностранный учредитель российской организации не является конечным получателем дохода, но при этом имеются данные об ином лице, которое имеет фактическое право на доход. В этом случае конечным бенефициаром являлась финская компания, что позволяло применить к полученному через посредника в Нидерландах доходу льготную ставку налогообложения, так как ФНС не опровергла факт иностранного инвестирования в российскую экономику», – отметил адвокат.

В п. 37 документа разъяснено, что ИП, не производящие выплаты и иные вознаграждения физическим лицам, применяющие как ЕНВД, так и общую систему налогообложения по различным видам своей предпринимательской деятельности, имеют право на исчисление страховых взносов со своего дохода по той части деятельности, по которой применяется общая система налогообложения (Определение №308-ЭС19-13936).

Вячеслав Голенев полагает, что, действительно, неверен по экономическому существу отказ в применении вычетов на рекламные материалы, если эти недорогие материалы фактически используются для стимулирования продаж основного товара и тем самым прямо влияют на получение доходов организации от продажи рекламируемого товара. «Этот смысл заложен в примененном ВС РФ по делу подп. 25 п. 3 ст. 149 НК», – пояснил он.

Высшее юридическое образование у представителей в делах о банкротстве

Из четырех разъяснений Верховного Суда по вопросам, возникающим в судебной практике, адвокатов заинтересовало последнее разъяснение Суда по четвертому вопросу: применяются ли требования ч. 3 ст. 59 АПК РФ о наличии высшего юридического образования или ученой степени по юридической специальности к лицам, выступающим представителями в деле о банкротстве?

Василий Ваюкин отметил, что ВС указал на нераспространение требования об обязательном высшем юридическом образовании или ученой степени по юридической специальности на лиц, выступающих представителями по делу о банкротстве. Мотивировано это было тем, что ст. 36 Закона о банкротстве является специальной по отношению к ст. 59 АПК РФ. «Но есть и представители других отраслей права (например, патентные поверенные в спорах об интеллектуальных правах, аудиторы, представители с высшим экономическим образованием по экономическим спорам), которые также не имеют высшего юридического образования, но готовы защищать интересы своих доверителей в судах, – подчеркнул эксперт. – Это говорит о том, что появилась еще одна категория дел, для представительства по которой в судах высшее юридическое образование не обязательно. И, вероятно, в будущем будут появляться и другие, механизм обхода нормы ВС РФ четко описал».

Адвокат добавил, что, с другой стороны, стоит обратить внимание на специальную норму Закона о банкротстве, которая устанавливает, что участвовать в деле о банкротстве и арбитражном процессе могут любые дееспособные граждане, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела о банкротстве. «Но споры о банкротстве – это достаточно серьезная и сложная категория споров. И где, как не в таких спорах, должны участвовать профессиональные профильные специалисты? Вводя необходимость наличия высшего юридического образования, законодатель стремился повысить уровень качества оказания юридической помощи. Полагаю, что после такого вывода ВС РФ стоит рассмотреть вопрос о внесении изменений в ст. 36 Закона о банкротстве по установлению для представителей в делах о банкротстве требования наличия высшего юридического образования или членства в саморегулируемой организации арбитражных управляющих», – полагает Василий Ваюкин.

Роман Речкин назвал резонансным это разъяснение Верховного Суда. «Нужно отметить, что в обзоре практики ВС РФ сам формат «ответов на вопросы», не связанных с каким-либо делом, необычен. Вводя «профессиональную монополию» на судебное представительство в арбитражных судах, разработчики закона просто «забыли» про ст. 36 Закона о банкротстве, которая требования о наличии у представителя в деле о банкротстве высшего юридического образования не устанавливает. Это важно, поскольку дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства). То есть ст. 36 Закона о банкротстве – это специальная норма, которая должна иметь приоритет, таким путем и пошел Верховный Суд РФ. Логика ВС РФ в данном случае понятна, но это порождает более общий вопрос о смысле и результатах введения «профессиональной монополии» на судебное представительство в арбитражных судах», – убежден эксперт.